Кристиансунн (Kristiansund)

Лежащий у самого берега моря на западе Норвегии Кристиансунн величественно расположился на связанных мостами трех островах. Шутливо называемый Марокко Нурландет (Nordlandet, или Северная земля) с горой Квернбергет и аэропортом некогда считался самым крупным из них. Далее следует Киркеландет (Kirkelandet, или Церковная земля) и, наконец, Иннландет (Innlandet, или Внутренняя земля), прозванный Таити. 1 января 2008 г. к Кристиансунну был присоединён ещё один остров, Фрей (Frei), занявший первое место по величине среди городских островков. Он, кстати, принял и звание самой высокой точки города — находящаяся на нём гора достигает 629 м.

Кристиансунн является одним из норвежских городов с наибольшей плотностью населения, что связано с очень небольшим размером островков, на которых размещается город.

Кристиансунн причислен к старейшим поселениям Норвегии — историки предполагают, что люди обитали здесь около 8000 г. до н.э.: в конце Ледникового периода некоторые области западного побережья страны освободились ото льдов да к тому же местные воды изобиловали едой.

Древнейшее поселение Норвегии, культура Фосна, было обнаружено всего 90 лет назад Андерсом Нуммедалем. Воскресным днём в октябре 1909 г. он посещал местные края и заметил несколько кремней, которые, по его мнению, были обработаны человеком. Эта находка положила начало раскопкам, доказавшим, что в Норвегии жили люди уже в каменном веке.

В XIV в. люди начали массово переезжать с островов Фрей, Аверёй и Нурмёре на острова Грип и Вейдхольмен, где было значительно легче добывать рыбу — рыбная ловля и стала основным промыслом местного населения, продававшего улов курсировавшим между Бергеном и Тронхеймом судам.

Быстрый рост благосостояния населения привёл к тому, что архиепископ Нидароса обложил местных жителей высоким налогом, что, безусловно, оказалось довольно тяжёлым бременем и привело к миграции жителей в XVII в.

К тому времени в районе Кристиансунна утвердились голландцы, проживавшие здесь уже более столетия и обнаружившие новый источник дохода для европейских торговцев: древесину. За местным деревом прибывали корабли не только из Нидерландов, но и из Англии, Шотландии и Дании, и город вступил в очередную эру процветания. Торговля шла столь успешно, что Кристиансунн, называвшийся в то время Фосна, или Фосен, даже получил подчинявшуюся Тронхейму таможню, став тем самым административным центром Нурмёре.

Из-за сильного влияния голландцев XVII столетие в истории Кристиансунна нередко называют голландским периодом — даже голландские морские карты тех времён сохранили немало голландских названий вдоль фьордов Нурмёре.

С голландцами в Кристиансунн пришёл также и секрет сушки и засолки трески, и на несколько лет в конце XVII в. город превратился в крупнейшего в Норвегии поставщика вяленой трески, экспортировавшего её в основном в Средиземноморские страны. Надо сказать, этот факт был весьма существенным аргументом при присвоении посёлку городских привилегий в 1742 г.

Производить вяленую треску в Кристиансунне впервые начал голландец Яппе Иппе в 1690-х гг. 11 августа 1691 г. он получил разрешение самого короля открыть небольшое предприятие для экспорта сушёной рыбы из этого региона.

На 250-летний юбилей городу был подарен памятник «Klippfiskkjerringa», представляющий женщину, стоящую в ледяной воде и моющую треску. Полоскание рыбы всегда было первым шагом производства, и делали это в основном женщины: дождавшись гружённых рыбой кораблей, они заходили в холодную воду, чтобы очистить рыбу от крови, соли и т.д. Долгое время процедура проходила прямо в море!

Памятник женщине, моющей треску

В 1733 г. Фосен удостоили своим посещением король Кристиан VI и королева Софи; и уже через несколько лет, несмотря на яростные протесты со стороны Тронхейма и Бергена, Кристиансунн получил право называться городом

Вместе с городскими привилегиями у Кристиансунна появился и собственный герб, на котором изображён водопад — по мнению некоторых людей, это было связано с неверной интерпретацией прежнего названия поселения, Фосен, что скорее означало «хорошо спрятанное место», нежели лежащее на поверхности общепринятое «бурный поток, водопад» (во всём муниципалитете нет ни одного водопада!).

Поскольку подобное объяснение не слишком хорошо подходило, родилась другая теория: мол, были перепутаны гербы Кристиансунна и Молде, получившего статус города приблизительно в то же время. Жители рассказывают, как датско-норвежские правители, желая отпраздновать появление новых городов, закатили огромный пир, после которого похмельные головы едва ли могли припомнить, какой герб к какому городу относился. Так Молде получил изображение кита (едва ли встречающегося в этих краях), а Кристиансунн — водопад (более типичный именно для расположенного в горах Молде, нежели для находящегося на берегу моря Кристиансунна).

Наконец, есть и третья версия происхождения герба. Впервые Кристиансунн попросил присвоения нового статуса в 1730 г., однако Верген и Тронхейм, опасаясь конкуренции, сделали всё возможное, чтобы этого не произошло. Особенно сильное противодействие оказывал тронхеймец Кристиан Ульрих фон Ниссен. Тем не менее король встал на сторону жителей Фосны, но камнем преткновения оказался герб будущего города. Говорят, его дизайн был поручен именно фон Ниссену, который увидел в задании возможность отомстить упрямым жителям. Он предложил изобразить «спускающийся с высокой скалы водопад, от которого разбегается лосось». Те, кто когда-либо бывал в Кристиансунне, знает, что здесь вообще нет рек, в которых водится лосось!

Став городом, Кристиансунн начал быстро развиваться и в скором времени превратился в важный пункт рыботорговли, и сюда потянулись иностранцы — прежде всего британцы. Забирая весь улов и пуская его на засол и экспорт, наиболее влиятельные торговцы создали настоящую монополию вяленой трески. Все силы местного населения уходили на производство трески, особенно весной и летом Рыбу солили, сушили, сдавливали — и всё это в основном происходило в двух местах, получивших сегодня статус культурного наследия города: Милнбрюгга и Милнберган.

Вяленую рыбу необходимо было вывозить, и состоятельные купцы начали строить собственные суда. В 1776 г. в Кристиансунне была создана большая флотилия, требовавшая судоверфь. Следующие 30 лет принесли городу несметные богатства и процветание.

С 1830 г. в Кристиансунне началась испанская эпоха. Весь XIX в. испанские торговцы прибывали в город, дабы лично вести дела с местными купцами. Вяленую треску производили теперь не только в самом Кристиансунне, но и в близлежащих поселениях и даже целых регионах. Свежая рыба покупалась как у местных рыбаков, так и на севере Норвегии и на Лофотенских островах — столь велик был спрос на вяленую треску. Кристиансунну понадобились новые корабли: на сей раз это были небольшие галеры и парусники, способные ловко пробираться к отдалённым селениям Одновременно расширился и рынок: приобрести норвежскую рыбу хотели даже в Америке. Испанцы же подарили городу новое блюдо: бакальяу, без которого ныне не обходится ни один кристиансуннский ресторан (и даже кафе!). Кроме того, в обиход вошло и понятие «фишан» (fishan) — что-то вроде рыбы с жареной картошкой, подающиеся в местных киосках быстрой еды.

Богатейшим человеком Норвегии конца XIX в. был Николай Хенрик Кнутсон (1816—1895), родившийся и проживавший в Кристиансунне. Его предкам удалось создать солидное предприятие по засушке и засолке трески, охватывавшее множество необходимых для этого помещений.
Центральным местом служил торговый двор — бесспорно, один из лучших во всём городе, расположенный на Церковной земле и названный по имени рода: Кнутсонгорден.
Основными покупателями вяленой трески традиционно были Испания и Португалия, однако концерн Кнутсонов наладил связи с Вест-Индией и Бразилией.
О Николае Хенрике ходило немало слухов — говорили, будто он торгует не только рыбой, но и рабами. Доказательств тому не существует, однако один из его кораблей проделал путь от Китая до Кубы — быть может, тот же самый корабль перевозил невольников из Африки в Атланту в США.

Как бы то ни было, Николай Хенрик Кнутсон был удостоен различных почестей как у себя на родине, так и за границей: его награждали всевозможными орденами и медалями всю его жизнь.

Символы Кристиансунна: герб и моющая треску женщина

Серьёзные испытания выпали на долю Кристиансунна во время Второй мировой войны: уже в 1940 г. здесь было сожжено 900 домов. Город, приветливо встречающий нынешнего туриста, мало что сохранил со старых времён: почти все здания были построены в течение последних 50 лет — да к тому же из бетона и в стиле модерн; улицы значительно расширили. Прежнее очарование — хотя бы частично — сохранил, пожалуй, лишь остров Иннландет; однако новые домики остальных частей выкрашены в разные цвета, что придаёт всему Кристиансунну радостный и счастливый вид. Кстати, нередко говорят, что местные жители — одни из немногих, кто действительно умеет наслаждаться каждой секундой жизни!

После бомбёжки пожарные Кристиансунна ещё долго боролись с огнём, хотя было очевидно, что городу уже ничто не могло помочь. Многие жители отчаянно искали ответ на вопрос «Зачем немцам понадобилось бомбить именно Кристиансунн?» И действительно: город не имел стратегически важных военных объектов — более того, он даже не мог защитить себя! Утешением стали две мгновенно распространившиеся версии: фашистская Германия планировала устроить тут базу для подводных лодок, для чего было просто необходимо «расчистить» большую территорию.

Другое объяснение заключалось в том, что немцы искренне верили, что в Кристиансунне в тот момент находился норвежский король, якобы планировавший укрыться в Англии. Дабы не допустить его «побега», немцы и разбомбили город.

Однако оккупанты отказывались брать на себя ответственность за разрушение города. В своих заявлениях для прессы они ссылались на попытку уничтожить находившиеся в кристиансуннской гавани британские военные суда, команды которых якобы и подожгли склады и хранилища, чтобы защитить себя.
В городе до сих пор рассказывают легенду о том, как один немецкий офицер пригласил представителя властей Кристиансунна, Ульрика Ольсена, пройтись с ним по месту трагических событий.
«Разве не ужасно то, — говорил немец, — во что англичане превратили столь красивый город?»
«Безусловно, — парировал Ольсен, — да и как дерзки они были! Они даже нарисовали на своих самолётах свастику!»

После этого комментария офицер предпочёл сменить тему...

Нынешний город хранит заветные традиции и продолжает экспортировать вяленую треску; рыбий жир лёг в основу производства маргарина и мыла. Также немаловажную роль играет судостроение: в 1980 г. в Кристиансунне было целых 3 крупных верфи! В последнее время, однако, начинают доминировать нефтяная и газовая промышленность.

Достопримечательности города